Жизнь Вовки.
Лет сорок назад моя двадцатилетняя мама поселилась на квартире в частном доме у одной бабушки. Во дворе стоял еще один дом, в нем жила пожилая больная женщина с мужем.
Сын этой женщины несколько дней назад приехал из мест лишения свободы.
Звали его Володя, ему было лет 40-45. Мама очень боялась с ним встретиться во дворе, ведь ее квартирная хозяйка говорила, что Вовка почти всю жизнь провел в тюрьмах.
И вот однажды он сам зашел к моей маме «поболтать по-соседски». Оказалось, что это спокойный, довольно умный и очень печальный человек. В разговоре чувствовалось, что он мало что знает о жизни «на свободе» и не интересуется ею. Семью заводить тоже не имеет намерений: «А зачем, ведь я скоро вернусь на Колыму». Каждый день он утром уходил из дома, а вечером приходил навеселе и затевал скандал.
После одного такого «веселого» вечера он, побритый, хорошо одетый, пришел извиниться за свое поведение. Слово за слово, он рассказал моей молодой тогда маме свою печальную историю.
В 1941 году ему было всего шесть лет, проживал с родителями в Белоруссии. Его отец, Соколов Николай, был перспективным военным летчиком. Когда началась война, немецкие самолеты разбомбили военный аэродром, на котором находились самолеты и летный состав воинской части. Отец Володи погиб, погиб в первый день войны…
Мать взяла ребенка и быстро уехала домой в Херсон к своей матери. Бабушка Володи работала на каком-то заводе, с начала войны домой практически не приходила, а если и приходила, то на 1-2 часа.
Когда в город зашли немцы, мать Володи ушла из дома, продуктов не было, он вынужден был ходить и просить еду.
Позже, вместе с другими беспризорными детьми, воровал продукты. Ночевал где попало, домой иногда приходил, но никого там не заставал. На рынке этих беспризорников периодически отлавливали, помещали в приют, но они каждый раз убегали.
Однажды осенью, он, голодный, босой и замерзший стоял где-то на улице как вдруг увидел свою маму. Она была хорошо одета, накрашена, с красивой прической, и шла она под руку с немецким офицером. Володя очень обрадовался, со всего духа кинулся через дорогу к матери:
-Мама, мамочка, я здесь!
После секундного замешательства мать со спокойным презрением произнесла, глядя на немца:
-Что это за оборванец? Я его не знаю! Пошел вон!
Она протянула руку, чтобы оттолкнуть от себя ребенка, но в этот момент немец пнул его и откинул подальше. В глазах Володи потемнело, а сквозь боль он услышал громких смех матери и немца.
С этого момента все в его жизни перевернулось: детство закончилось. Что делать дальше, куда идти? Помимо воровства, он начал драться, отбирать одежду и продукты у более слабых беспризорников. Вместе они научились убегать и прятаться от людей, курить.
Позже, когда немцы ушли из города, мать вернулась жить домой. У бабушки, наверное, появились выходные, она иногда спрашивала у людей на рынке, не видели ли они ее внука. Вовке об этом говорили, он иногда ночью прокрадывался к дому бабушки, заглядывал в окна, но переступить порог не мог — там была мать…
Потом начались бесконечные судимости, все наказания он отбывал на севере России. Совершал побеги, чтобы продлили срок, потому что возвращаться домой, где была мать не хотел. И все скандалы с матерью были на одну тему: «Признайся, что ты была под немцем!» Она отрицала, говоря, что он все придумал.
Каждый раз перед совершением противоправного поступка, Володя говорил матери:
—Я сознательно это сделаю, чтобы люди осуждали тебя за то, что променяла ребенка на немцев, что не занималась моим воспитанием. Пусть тебе будет стыдно за это всю жизнь! Пусть я сгнию в зоне, но люди будут знать, что матерью ты никогда не была!
Как сложилась его дальнейшая судьба моей маме неизвестно, ведь она вскоре вышла замуж за моего отца и съехала с квартиры.
Наверное, если бы мать Володи захотела еще в его детстве поговорить, объяснить свое поведение, попросить прощения — все сложилось бы совсем по-другом. Если бы….
