Желтые ботинки
Прошлой ночью мне приснилась маленькая ядерная война
И я был солдатом
Правда, почему-то, вопреки реальной ВУС (военно-учётной специальности), во сне я служил не в авиации, а в пехоте.
Да, собственно, как служил? Был в форме, но без оружия, и точно знаю, что в пехоте. Впрочем, по ситуации, индивидуальное стрелковое оружие и на фиг не нужно было.
Мы, несколько бойцов, взвод — не более, были рассредоточены среди суматошной толпы гражданских, мирных соотечественников, бестолково, по-броуновски, носящихся как бы сразу по всей Москве, которая неотвратимо превращалась в развалины.
А кругом — взрывы, взрывы.
Слушать рассказ аудио:
Что мы, солдаты, делали?
Подбирали погибших и раненых. Доставляли их в специальный бункер, госпиталь-морг. Военные санитары, бля.
Главные события происходили в воздухе. В небе то здесь, то там, прямо из ниоткуда появлялись натовские самолёты, тяжёлые, ленивые, похожие на шаттлы, бело-сине-красные гигантские жуки; к ним тут же устремлялись шустрые МИГи.
Шаттлы-жуки раздражённо огрызались на них смертельными огненными плевками и прицельно прореживали город под собой ракетами с тактическими боеголовками.
Ракеты те — сверхмалой мощности
Одна ракета — один дом. Лишь взрывы их внешне заявляли о ядерности: небольшие чёрно-красные грибы с расползающимися недалеко от эпицентра кругами ударных волн.
Вспышка слева! — пауза Вспышка справа! — передышка
Время от времени на землю валились и подбитые-убитые самолёты ВВС и той, и другой стороны.
Примерно поровну.
И трупов в общей сложности, и с воздуха, и с земли, преимущественно, конечно, с земли, искореженных, поломанных, порванных, обгоревших было много.
Но эти хоть молчали.
С ранеными было тяжелей: они вопили и очень не хотели расставаться с частями своих тел.
Пахло строительной пылью, весной и гарью.
Сослуживца моего зацепило осколком разлетевшегося Храма. Не слабо так зацепило: чуть полбашки не снесло.
И вот, он лежал, вся рожа в крови, на колючих кирпичах и уцелевшим своим глазом пялился в безоблачное синее-синее небо, где наши и не наши самолёты виртуозно исполняли танец смерти.
Я, как мог, перевязал пострадавшего
— Пойдём, отведу тебя в бункер, предложил я. «Отведу» — это корпоративная вежливость, на самом деле этого подранка можно было только тащить: плох он был, ох, плох.
— Ты Бурю в пустыне помнишь? ответил он. Там у натовцев форменные ботинки жёлтые были, прикольные… Всегда хотел такие. Я тут у сбитых лётчиков их видел, они тоже в ботинках. Жёлтых.
Э-э, брат — подумал я Тебе, видать, не только глаз, ещё и мозг поцарапало. Но вслух сказал:
— Я тоже видел. Ну и что?
— Недалеко тут шаттл грохнулся, не горел почти, развалился просто. Вот там есть двое, не слишком изуродованные… достань, а?
— Неудачная шутка.
— Не, я серьёзно, он попытался улыбнуться. Можешь считать это последней просьбой умирающего.
— Слышь, ты, умирающий, хватит туфту пороть. Идём, пока нас тут не накрыло.
— Да правда, принеси! Тебе жалко что ли?
Ну и как ему объяснить абсурдность его просьбы? Если он и сам-то, насколько я его знаю, был ходячий, теперь, вот — лежачий абсурд. Попробую соврать во благо:
— Ладно, но сначала давай в госпиталь
— Ни фига! вдруг разозлился он. Без ботинок я ни-ку-да! Лучше уж добей меня здесь.
Дурак какой-то — я не на шутку испугался:
— На хрена тебе чужие ботинки? Тебе врач нужен, а так ты и в своих сдохнешь.
— Сдохну, согласился он. А тебе такую малость… трудно?
Из его единственного глаза выкатилась крупная, как у ребёнка, слеза, прочертила по грязной щеке неровную дорожку.
Я вытащил из кармана мятую пачку «21 век», закурил. Вверху, прямо над нами, кружилась ожесточённая схватка: два «шаттла», три МИГа.
желтые ботинки
Наблюдая за ними, я, всё таки, согласился:
Глупо всё это, конечно. Ботинки какие-то. Но я тебя понимаю. Приспичит фигня какая-нибудь, у меня тоже бывает.
Вроде, казалось бы, ерунда ненужная, а, всё равно, хочу, просто не могу, как. Проявишь силу воли, сам себе откажешь, а потом чувствуешь себя собою же изнасилованным.
Обделённым кроме тебя никому не интересной мелочью. Тем более обидно: никому даром не надо, а тебе — надо, но нельзя.
Ведь от слабости твоей никакого вреда не будет. Какой вред? — условности всё. Схожу. Ты держись здесь, под ракеты не лезь, я быстро. Стану ради тебя мародером, слышишь?
Он уже не слышал. Умер.
Нашёл я и принёс ему эти чёртовы ботинки. Лучше уж поздно, чем никогда
автор GnomGnom
желтые ботинки