В свои 70 Евсей Мартемьяныч чувство юмора не потерял.
Ох и шутник! Зайдет, к примеру, в магазин – у очереди за рыбой хвоста не видно. Поближе к прилавку протиснется:
– Хороша рыбка! Я тут намедни купил такую же – кошка есть не стала.
Очередь настораживается.
– А давеча решил еще раз испытать судьбу: вдруг лучше стала? Какое там – деньги зря издержал.
Очередь начинает редеть.
Глядя на уходящих, и остальные подаются прочь: пример, какой бы он ни был, всегда заразителен. Евсей Мартемьяныч оглаживает свою седую бороду и… покупает рыбу.
Соберется к сыну в гости, живущему тут же, в городе.
В маршрутном автобусе не то что сесть – встать негде. Кое-как пристроится возле сидящего пассажира и начинает доверительно:
– Помню, ехал как-то в автобусе, и точь-в-точь так же было, как сейчас. Вдруг – бац! Авария! Все целы и невредимы, а пассажир, сидевший, как вы – в больницу попал. Скончался, бедолага.
Если слова его остались втуне, продолжает:
– А в другой раз какой-то обормот в автобус камнем запустил. Пассажиру, сидящему, как и вы, точно в висок угодил. То ли место такое несчастливое?
К следующей остановке автобуса Евсей Мартемьяныч подъезжает, удобно усевшись на сиденье.
Но больше всего ему нравится 1 апреля.
Каждый год ждет с нетерпением этого дня. Вот и нынче он с утра уже настроен на хохмы.
– Все дороги ведут к рынку,
– решил Евсей Мартемьяныч и вышел на самую короткую. По пути встретил соседку, спешащую из магазина.
– Натворила чего, что ли? – спросил как бы между прочим.
– А что такое? – соседка замерла.
– Да так, полиция к вам приехала. Обыск проводить собралась в квартире. Меня понятым приглашали, да мне на рынок надо. Ну, ты иди, иди. Ждут, поди.
Что было с соседкой, пока дошла она до дому – не знаю.
Слушать рассказ аудио:
Завернул в аптеку.
– Мышьяк, крысид, стрихнин, цианистый калий есть? – тяжело вздохнул.
– Яды только по рецептам, – провизор удивлена.
– Мне бы только на раз, – Евсей Мартемьяныч не сдается. Ма-аленькую дозу. Старуха совсем из ума выжила – дай да дай попробовать. Может, поможете? А то ведь на порог не пустит.
– Н-нет, дедушка, нельзя, – внутри у женщины все напряжено. – Помрет же.
– Не хотел, да видно придется ртути ей налить. Для себя все берег. – Евсей Мартемьяныч, сокрушенно махнув рукой, вышел из аптеки…
Вот и рынок. На глаза попадается нищий, сидящий у входа: перед ним шапка с горстью монет. Он истово крестится, то и дело кланяясь.
– Сидишь, сердешный, – Евсей Мартемьяныч само участие. – А того не знаешь, что сегодня фонд социальной помощи всем бездомным праздник организовал.
Каждому – по 10 тысяч рублей, новую справную одежку, обильный обед и койко-место в общежитии.
– Врешь?!! – нижняя челюсть у нищего отвисла.
– Вот-те крест! – в тон ему изрек Мартемьяныч.
– Где?!!
– В центре социальной защиты населения, где же еще.
За пять минут добрую половину нищих с рынка как ветром сдуло.
Подошел к торговцу кавказской национальности. На груде румяных яблок бумажка: 55.
– Хм, а все говорят – дорого, дорого, – Евсей Мартемьяныч извлек из сетки заранее приготовленный мешок. – Ссыпай.
Брови продавца сошлись в одну черную полоску.
– А вэшать?
– Зачем? – Мартемьяныч сама наивность. – Так возьму. В крайнем случае, потом взвесим, так и быть.
Груда яблок перекочевала в мешок. Евсей Мартемьяныч извлек из кошелька деньги, отсчитал 55 рублей, закинул покупку на плечо…
– Э…Э… – южанин потерял дар речи. – Куда? Здесь на адын кыло!
– Как – на один? – «остолбенел» Мартемьяныч. – У тебя ж, варнак, 55 на целой куче лежало! Ах, ты… Да я директору рынка пожалуюсь, вылетишь отсюда в свою… без портков!
После десятиминутного выяснения отношений он милостиво согласился вернуть яблоки, оставив у себя несколько штук. Забрав деньги, следует дальше.
В коммерческом магазинчике людно. Занял место у прилавка, комментирует:
– Возле универсама эти же конфеты на 300 рублей дешевле… Этот ликер в киоске по Ленина на 300 рублей дешевле… Такой же блок сигарет возле памятника Пушкину на 300 рублей дешевле…
Нашутившись и вконец изведя продавцов, благодушно покидает помещение.
Потолкался в мясном ряду. Женщине, бойко торгующей свининой:
– Хрячиной торгуем? Ай-яй-яй, как нехорошо, – и дальше, как ни в чем не бывало.
Испуганная очередь мгновенно рассеялась.
– Бычок? Кастрированный? – интересуется у следующей. – Не похоже. И мясо, вон, красное.
Покупателей как не бывало.
– Хор-рошее сальцо, упитанное! – продавщица от слов Мартемьяныча тает, как снег на солнце. – Какое толстое, да с прожилками мясца… Жаль, что язвенником был поросенок, сразу видно.
Все, кто слышал, шарахнулись в сторону.
На улице подошел к торгующим автомототранспортом.
– Почем коняга? – похлопал ладонью по капоту «мерседеса».
– Денег не хватит! – хохотнул владелец.
– Отчего же. Миллион наскребу, но больше за машину не дам, не проси, – Евсей Мартемьяныч серьезен.
– Дак… – смешался мужик. – Я не против. За миллион, так и быть, отдам.
– Ну-ну, – старичок обошел вокруг иномарки, носком ботинка проверяя наполнение шин, покачал на амортизаторах автомобиль, заглянул в салон. – Вроде подходящая. А на ходу как? Проверить бы.
– Залезай, прокатимся! – мужик вне себя от радости.
– Так, теперь налево. Направо. – Евсей Мартемьяныч руководил движением. – Теперь прибавь скорость… Ту-ту-ту! Налево, налево заворачивай!
Врезавшись в стену тупика, машина замерла.
– Ты что ж, дед, делаешь? Ирод, гад ползучий!..
– Кто как обзывается, тот так и называется. – Евсей Мартемьяныч хлопнул дверцей. – Дрянь твоя машина. Даже если б деньги были, все равно не купил бы.
До дому оставалось совсем немного, когда перед Евсеем Мартемьянычем появилась его внучка.
– Дедушка, – чуть не плача промямлила. – У меня мячик в ямку упал… Не достать…
Разве ребенку откажешь?
Кряхтя, Евсей Мартемьяныч через две минуты спускался по скользкому склону огромной воронки. Достиг цели Евсей Мартемьяныч уже на заднем месте. Въехал, так сказать, по самые уши. Сверху раздался дружный хохот детворы.
– Уже шестой, ура! – громче всех смеялась внучка.
